08 декабря группа «Ундервуд» отметила свой 22-й День рождения. Отнюдь не круглая дата удачно совпала с другим важным событием в жизни коллектива: пятнадцать лет назад Владимир Ткаченко и Максим Кучеренко выпустили свой первый альбом «Все пройдет, милая». По случаю юбилейной даты музыканты запланировали концерт в клубе RED на 10 декабря, а также нашли время, чтобы пообщаться с Eatmusic. О всех плюсах и минусах возрастных градаций, возвращении в коллектив гитариста Максима Леонова, заходе в литературные круги и многом другом – в большом интервью с группой «Ундервуд».
ЕМ: Поздравляем вас с Днем рождения и юбилеем первого альбома! На концерте 10 декабря вы планируете исполнить «Все пройдет, милая» целиком. Легко ли вернулись в репертуар песни, которые вы давно не исполняли?
Владимир: Спасибо! С одной стороны, легко, с другой – тяжело. Часть песен мы регулярно играем, а некоторые мы даже забыли, как они выглядят. Например, «Ампутация», «Федюнчик…», «Колыбельная джина». В каком-то плане нам пришлось заново все это изобретать. С нами сейчас играет гитарист Максим Леонов, который записывал этот альбом 15 лет назад, поэтому в его руках все это выглядит живее, чем это могло выглядеть в чьих-то других. Подняли, переосмыслили, переработали. Пригласили перкуссиониста, чтобы немного усилить концертное звучание 10-го числа. И все это зажило какими-то не то, что новыми, но неожиданными красками.
Максим: Когда мы приступили к репетициям, я понял, что песни были написаны очень даже неплохие. Конечно, они звучат с поправкой на время и исполнительское мастерство – все-таки прошло 15 лет, и за это время мы не сидели сложа руки, наращивали свои мощности и в инструментальном плане, и в вопросе препродакшена. Все это звучит достаточно мило, и в этом есть дыхание времени. Например, буквально на днях я пел песню «Вся жизнь на ногах» и понимал, что такую композицию вполне могла написать группа 5nizza. Там есть схожий небрежно веселый подход к написанию текста, энергетической организации песни, а ведь она была написана за несколько лет до появления 5nizza. Это интересно!
Прошло время, все вместе мы уже принадлежим к определенной эпохе. Не потому, что мы – музыканты, а потому, что все мы находились в едином обмене – люди разных слоев, разных сфер. И теперь это время ушло. И хотя не так уж и далеко, но факт остается фактом: есть вещи, которые не повторить.
ЕМ: Готовясь к концертам, вы вспоминали историю каждой песни с альбома, реализуя себя как публицисты. Как дался этот процесс, ведь прошло достаточно много времени? В каких-то ситуациях вы не боялись признавать, что чего-то не помните. В других явно занимались мифотворчеством. Испытали ли вы ностальгию, или все состоялось органично моменту?
Максим: В литературные круги мы не рвались, они нас, скорее, призвали (улыбается). Литературный процесс – штука довольно монотонная, а в группе «Ундервуд» мы просто пишем такие тексты, которые сопоставимы с рифмованными поэтическими изысками. На мой взгляд, литераторам не хватает фольклора. Литературные круги должны иметь его, своих героев. Им важно расширять этот круг. Поэтому оказавшись в этой среде, четко осознаешь, что публицистические вещи определенно занимают.
Впервые этот жанр мы опробовали в процессе издания наших Greatest Hits, когда наш издатель Алексей Козин предложил нам написать воспоминания в формате эссе. Там наиболее целостно собраны какие-то отрывки, которые вошли в отдельную брошюру. Что касается зарисовок о первой пластинке, то здесь я практически из-под палки приступал к их написанию (улыбается). Наши пиар-специалисты очень просили и подталкивали, но мне это далось с большим, БОЛЬШИМ сопротивлением.
В каком-то плане я сожалею, что мы начали репетировать уже после написания текстов: не было встречи с композициями. А так ты встречаешься с ними и понимаешь, что некоторые являются продолжением композиторской линии, начатой еще в 1980-е. Например, композитором Юрием Чернавским, который делал очень похожие вещи в альбоме «Банановые острова» (это касается песни «Федюнчик, посмотри “Титаник”»).
Владимир: На мой взгляд, ностальгия – чувство не из приятных, и я, честно говоря, не фанат ностальгии. Она расхолаживает человека и лишает его жизненной стойкости. То, что мы описывали – это совершенно не ностальгия. По крайней мере, я могу так сказать о себе. У меня приличная память, я на нее не жалуюсь, поэтому хорошо помню, что и как происходило (улыбается). Моменты сочинения песен точно. Иногда не помню то, что связано с записью, поэтому временами было сложно создавать эти маленькие эссе. Наверное, потому, что к сочинению песен я отношусь трепетно: мне приятно вспоминать такие штуки.
Максим: Обернуться, вернуться, рассказать о себе прежнем и погрузиться в прошлое вновь – это действительно тяжело. Все-таки наш жанр не военный – когда люди прошли через какие-то боевые действия (улыбается). Мы не космонавты. Мы пишем песни и в них живем. Они словно камни, по которым мы переходим реку жизни. Поэтому, наверное, для меня процесс был непростым.
Владимир: Кстати, что касается записи – это была наша первая запись в жизни, и она была самая сложная для нас. Неблагодарная, неблагородная, насколько вообще могла случиться в нашей жизни. Далась нам кровью и потом, нечеловеческими усилиями, поскольку мы ничего не умели, не могли. Было дико и жестко. Поэтому сам процесс я вспоминаю без всякого чувства, кроме, пожалуй, чувства отторжения. Сами песни прекрасны. И момент их сочинения вспоминается с удовольствием (улыбается).
ЕМ: Показав свою ретроспективу, вы также предложили слушателям окунуться в прошлое и вспомнить, что они делали в 2002 году…
Максим: Я знаю, что одним из победителей стал мой друг, эндоскопист-диагност Павел. Очень рад за него!
ЕМ: Насколько вы следили за проектом, и какие ощущения он вызывает?
Владимир: Следил. На мой взгляд, это все очень мило. Когда люди откликаются на такое – это прекрасно. Время неумолимо (смеется). И когда девушка пишет, что в 2002 году ходила в детский садик, то я начинаю теряться. Так быстро бежит время, что бывшие дети уже участвуют в таких флешмобах и пишут о том, как они были детьми, а сейчас слушают «Ундервуд». Это здорово!
Все это, конечно, напоминает ностальгическую тему социальных сетей – «давайте вспомним 1970-е, 1980-е, 1990-е». Через пять лет начнут вспомнить 2000-е, и так будет происходить и дальше. Я наблюдаю за своими сверстниками и соседними поколениями – и справа, и слева. В основном пик ностальгии приходится на тридцатилетних людей – когда тебе чуть больше тридцати, но чуть меньше сорока. И тебе очень нравится вспоминать, каким был мир, когда тебе было пять, десять. Как только наступает сорокалетие, все это словно обрубается. Это просто становится не актуальным.
ЕМ: Когда любой коллектив отмечает большие даты, невольно проводишь временные параллели с человеческим возрастом. Если мыслить в таком ключе, то группа «Ундервуд», отмечающая 22-летие – это молодой человек, потенциальный выпускник ВУЗа, готовый отправиться в большую взрослую жизнь. «Милая» же – это веселый 15-летний подросток, который с интересом познает мир вокруг и наслаждается начавшейся юностью. Кем быть легче?
Владимир: Первый вопрос, который приходит в голову: «22 года – группе, 15 лет – альбому. Что вы делали семь лет?!» (Смеемся).
Максим (говорит серьезным официальным дикторским тоном): По данным Всемирной организации здравоохранения подростковый возраст… (Смеемся). Я периодически изучаю новости медицины, смотрю различные исследования, связанные с психологией, и сегодня молодой возраст начинается с 27 лет. Сейчас мне 45, значит, у меня пошел средний возраст. А еще четыре месяца назад я догуливал свои последние дни молодости.
Володе исполнилось 45 лет 10 ноября, и 8-9 числа мы говорили ему: «Ну что, старичок, догуливаешь свои последние дни молодости? Как ты, как ты?! Что тебе вспоминается?». Такого рода рубежи, безусловно, важны. Дифференцированная и разнообразная жизнь стала мною осознаваться как раз в 22 года – с появлением группы «Ундервуд». В тот год многое произошло: я познакомился с котар-психиатрией; понял, что не буду уходить из института, чтобы стать режиссером; осознал, что в наших руках есть какое-то страшное оружие массового привлечения внимания с Владимиром. Когда на твое выступление приходят пятнадцать, двадцать, тридцать человек – все это воспринимается просто фантастически!
Моей дочери сейчас 15 лет, и я с большим состраданием смотрю на окончание школы, поступление в ВУЗ. Все это тяжелое время, похожее на марафон: закончить, поступить, чувствовать ответственность, брать новые барьеры. В 22 года все это как-то разрешается, и перед тобой долгая, счастливая жизнь. Изменяемы, по сути, только две вещи – твоя метафизика и твой физический склад. Ты чувствуешь, сколько ты весишь. Как относишься к себе. Есть ли в твоей жизни йога или нет ее. Эти вещи меняются. В параметре мудрости я перешел от научной философии около буддистского толка к христианству: состоялся как христианский муж и отец, у меня трое детей, и я этим очень горжусь. Все-таки семья – это система, которая позволяет рассматривать жизнь с какими-то итогами. А с физической точки зрения, силенки пока еще есть: поем, мечемся, и слава Богу! (Улыбается).
Владимир: Мне кажется, что веселым 15-летним быть, конечно, удобнее. Потому что впереди еще много времени, совершенно никаких мыслей и никакой ответственности. Чем меньше – тем лучше (улыбается). Я вспоминаю себя в 22 года: мы познакомились с Максимом, уже сочиняли вместе какие-то песенки. Мы дурачились, и нам было прикольно. Хотя было бандитское время, когда все рассыпалось и разваливалось. А мы веселились по-своему. Наверное, 15-летним я нравился себе больше. Я только начал вдыхать мир и чувствовал его совершенно по-особенному. И эти ощущения, к сожалению, утратились. Хотя я их отлично помню: я прислушивался к каждому шороху природы, ощущал приход весны и запах осени. Сейчас же есть запах выхлопных газов и свежего асфальта.
ЕМ: Если бы у вас была возможность отправиться в прошлое, накануне того момента, когда вы отправлялись на студию писать дебютный альбом, что бы вы себе сказали?
Максим: Терпи, брат! (Смеемся). Я знал, на что я иду: я – мальчик прагматичный, люблю выстраивать планы на годы вперед, поэтому надеждами себя особо не тешил. Нашел себе вторую работу и протянул до того момента, когда мы действительно стали полноценно жить благодаря музыке. Это случилось десять лет назад, то есть нам потребовалось семь лет, чтобы раскачать проект. Третий альбом решает!
Владимир: Шоу-бизнес очень похож на правила дорожного движения. Правила шоу-бизнеса примерно такие же, как и ПДД. А мы выехали на эту дорогу, совершенно не изучая никаких правил. И те дпсники, и те участники движения, которые встречались нам на пути – все это, мягко говоря, было местами странно и несуразно. Поэтому я бы посоветовал нам для начала выучить правила.
Это местами скучная и тягомотная штука под названием «российский шоу-бизнес», и, возможно, стоило играть по его правилам. Потому что вся наша история приезда, записи дебютного альбома – очень странная. С одной стороны, очень «трушная», а с другой – очень дилетантская. И дилетантство это было во всем: и в продюсировании, и в исполнении. Может быть, народу и нравилась эта черта, но мне сегодняшнему она не нравится совершенно точно. Я бы оставил «трушность», убрал дилетантство и оставался бы приверженцем профессионализма.
Группа «Ундервуд» и гитарист Максим Леонов поработали вместе над клипом:
ЕМ: Помимо больших музыкальных свершений у вас состоялся реюнион с Максимом Леоновым, со «старым-новым» гитаристом, как вы его ласково называете. Изменились ли ваши взаимоотношения за эти годы? Был ли заход легким?
Владимир: Разница чувствуется. В отличие от нас, Максим 13 лет проработал в стадионном коллективе, много всякого повидал и бесконечно от этого устал. Но приобретя усталость и многие знания, он приобрел и мудрость. Поэтому в нашей группе он на данный момент самый выдержанный, самый спокойный, самый веселый и самый внимательный человек.
Максим: Максим – большая фигура, человек нелегкой судьбы. Во время поездки в Сан-Франциско он поведал нам свою историю детства: это тот случай, когда человек произрастает из каких-то нечеловеческих тягот. Чувствуется, что претерпел какие-то свои изменения, прошел свой мужской путь. 15 лет назад он уже был выдающимся молодым человеком. Позже прошел большой путь в поп- и рок-музыке, укрепился. Если бы он был более массово ориентированным, «селфмейдовым», он был бы более широко известен. Это человек с большим смирением, и один из параметров его души – это, конечно, скромность. Всегда улыбающийся, поддерживающий конструктив. Я восхищен этим человеком!
Владимир: Если мы еще как-то истерим по мелким поводам, то он, пройдя такую громадную, сложную и интересную школу, не переживает по любому поводу. В Максиме есть буддистская закалка, поэтому все, что нужно, всегда при нем. Абсолютно пунктуальный, абсолютно спокойный. Абсолютный профессионал.
Максим: Для меня Максим не только прекрасный мелодист. Это глубокий музыкант со своей музыкальной речью. Когда наша песенная речь и его встретились на студии, произошло волшебство. Очень приятно, что он снова с нами. Знаковый момент!
ЕМ: Вы упомянули о том, что ездили в Америку, где успели поснимать модные сегодня влоги. Это дань времени и трендам, или в этом есть свой отдельный фан?
Максим: Безусловно, это часть работы, но в этом есть творческая составляющая (говорит воодушевленно).
Владимир: Мы с Максимом по-разному к этому относимся (рассказывает, убыстряя темп речи). Он любит такие быстрые, мгновенные зарисовки, на скорую руку. Я очень уважаю этот жанр, но я более нудный человек (улыбается). Мне нужно сесть, написать, перепроверить, подготовиться. Изобрести концепцию. Так что могу сказать, что Максим – молодец.
Максим: Мне подарили камеру GoPro на День рождения, она долго лежала без дела, и я не знал, как к ней подступиться. В рамках поездки в Америку я поставил себе задачу сделать два репортажа – один из музея Google в Силиконовой долине, другой – из тюрьмы Алькатрас. Это были интересные объекты, и это было важно не упускать (рассказывает с азартом). Мне было интересно понять, насколько я могу следовать лекалам сюжета – традиционного, избитого с точки зрения построения. Для себя самого это была такая тьютерская работа, а то, что получилось, зрители оценили сами. Хорошо, что это порадовало людей!
Владимир: Пока у нас есть силы, фантазия и возможности, мы будем стараться использовать все ресурсы. Появятся еще какие-то – будем использовать.
ЕМ: Несмотря на то, что группа «Ундервуд», в первую очередь, это песни, не возникало ли у вас желания сделать что-то более масштабное, театральное? Например, мюзикл или спектакль.
Максим: Эстрадный рок-музыкальный жанр сам по себе самодостаточный. У нас были попытки организовать что-то со студентами ВГИКа, однако до финальной точки мы не дошли. Нашей масштабной формой стал альбом Greatest Hits: он может превращаться в 3D, и интересно наблюдать, выдержит он этот процесс или нет. Но если идея с какой-то постановкой будет актуальна, может быть, она прорастет.
Владимир: С «Ундервудом» нет. Как у группы, у нас нет цельности. Есть два солиста, два фронтмена, и они представляют собой единое целое, лишь находясь под куполом «Ундервуда». Наши песни разные, не всегда совпадают ценности. Объединить два творческих начала под одним проектом – довольно непростое мероприятие. А если пробовать придумать сюжет, объединять, чтобы все это жило… У нас и так много проблем дуалистического плана (улыбается). Поэтому нашим коллегам приходится все время держать ухо востро, чтобы понимать, что говорит один, а что говорит другой. Иногда в этой атмосфере амбивалентности трудно понять, а что собственно говоря нужно?!
ЕМ: Традиционно мы просим музыкантов рассказать о том, что вдохновляло их, и поделиться своими фаворитами. Поскольку в жизни вашего коллектива кинематограф играет не последнюю роль, посоветуйте, что посмотреть?
Максим: Спасибо за комплимент! (Улыбается). Из проектов, над которыми работали мы, многие очень хвалят «Небесный суд» Алены Званцевой (2011). Буквально вчера, в поисках чего-то в Интернете, я обратил внимание на фильм 1964 года «У озера» Сергея Герасимова, но пока не успел посмотреть. С точки объединения музыки и сильного кинематографичного ряда – это «Выживут только любовники» Джармуша (2013). Очень пластичный, незамысловатый, но вместе с тем музыкально очень славный. Из документальных фильмов мне понравился фильм об арт-группе «Война» «Завтра» (реж. Андрей Грязев, 2012). Также «Антон тут рядом» (реж. Любовь Аркус, 2012) о мальчике-аутисте. А вообще мой самый любимый фильм – это «Казанова» Федерико Феллини (1976).
Владимир: Я посмотрел документальный фильм «Кобейн: Чертов монтаж» (Бретт Морген, 2015), он очень мне понравился. Искренне порадовался, что в Америке так любят снимать детей в столь ранние годы, что мы имеем удовольствие посмотреть на Курта Кобейна в возрасте одного-двух лет. Также я посмотрел фильм Алехандро Ходоровски «Танец реальности» (2013), он произвел на меня большое впечатление. В который раз в своей жизни (а этих раз было не так уж и много) я остался покорен, восхищен языком и стилем удивительного режиссера. Позже я пересматривал его же «Священную гору» (1973), которую спонсировал Джон Леннон (но в конце концов дело закончилось ссорой, и этот фильм долго пролежал на полке и был запрещен к показу). Мне нравится то, что делает Ходоровски: чем-то это похоже на то, чем занимались в разное время Параджанов, Кустурица, Феллини. В этом много настоящей не залакированной фантазии с большой буквы «Ф».
ЕМ: И напоследок. Поскольку в нашей стране Новый год по ощущениям начинается уже 01 декабря, просим: пожелайте что-нибудь хорошее слушателям и дайте им обещание.
Владимир: Пообещать – значит выполнить (улыбается). Мы все время обещаем новый альбом. Не знаю, выполним мы его? Скорее всего, да! У меня такое ощущение (таинственно улыбается).
Максим: Мы обещаем, что группа «Ундервуд» продолжит существовать! Зная, как некоторые артисты то появляются, то пропадают, обещаем существовать непрерывно. А если это украсится новым альбомом, это будет вообще шикарно (улыбается). И нам, и вам приятно. И дело к этому идет.
Владимир: А вообще хочется пожелать знаний! Люди должны знать и верить в то, что есть истинные, настоящие ценности, и ориентироваться на них. И, конечно, верить в себя. Будьте цельными людьми: когда ты цельный, все остальное отступает от тебя.
Максим: Вообще другим людям надо желать то, чего хочешь пожелать себе. Поскольку мы много ездили в этом году, а я очень люблю Москву и родной Крым, то думаю, что стоит пожелать чувства к родным городам, местам. Любви к Родине! Любите то, что находится вокруг.
