«На дворе 2017-й, а вы всё ещё не смирились с тем, что женщины могут играть рок-н-ролл?», вопрошает Джесси Клейвин, вокалистка Bleached в аннотации к зину «Can You Deal?», приуроченному к выходу одноимённого альбома группы.
Помимо трёх участниц группы (всего участников на тот момент было четыре), свой вклад в составление зина внесли Кейт Нэш, Джульен Бейкер, Элис Гласс, Тиган Куин, Хейли Уильямс и многие другие. Все, как одна, были согласны с тем, что нельзя навешивать ярлык «девчачья группа» лишь потому, что большая часть участников, или даже одна вокалистка – девушки. «Если на меня вешают ярлык “девушка, играющая в рок-группе”, это ограничивает меня», отмечает Джесси. «Никто не слышит и не видит, кто я такая за рамками своего пола».
Казалось бы, на дворе 2017 год, мы видели Долорес О’Риордан, Ширли Мэнсон, Гвен Стефани и Стиви Никс, но масс-медиа всё равно пишут о некоторых современных рок-группах как об исключительно женских. Почему? Неужели потому, что навешивание ярлыка повышает тиражи и вовлечённость аудитории? А может, если музыку пишет женщина, это обязательно значит, что она будет о несостоявшейся любви и разбитом сердце, и это помогает найти целевую аудиторию?
Вот только «женская музыка» не всегда была именно об этом. Изначально, она была о другом, и в рок-н-ролле, как и в других жанрах, шла рука об руку с феминизмом. Уж о том, что радикальные феминистки отрицают любую романтику вообще, сейчас никому напоминать не приходится.
Мужчины, вдохновившие женщин
Во времена расцвета панк-рока (конец 1970-х) в Великобритании, девушки играли столь же значительную роль, как и мужчины. Джонни Роттен, вокалист The Sex Pistols, как-то раз сказал: «Мы не сражались друг с другом. Мы были равны».
Находятся, впрочем, и люди, которые отмечают, что дороги были открыты не потому, что девушки оказались лучше парней: скорее, были не значительно хуже. На фоне коллективов, не имевших представления о музыкальной грамоте, любой, кто брал в руку гитару и мог бунтовать со сцены, негласно объявлялся панком. Другими словами, в панк-музыку шёл всякий сброд, а потому и девушкам там нашлось своё место. Тот же Джонни Роттен, впервые услышав Патти Смит вживую, очень долго плевался – и как знать, было ли это знаком уважения, или, наоборот, презрения?
Возможно, это эффект Дженис Джоплин, повторившей судьбу мужчин не только в написании музыки, но и в смерти – ей удалось войти в известный клуб «27», и длительное время, до смерти Эми Уайнхаус, она оставалась в нём единственной женщиной. Стоит ли говорить, сколько всего она вложила в феминизм, даже сознательно не относя себя к этому течению? Девушки, не имевшие и толику таланта Джоплин, вдохновлялись её смелостью и продолжали начатое ей дело даже после её смерти.
Со второй волной феминизма совпало появление The Beatles, успех которых можно запросто назвать маркетинговым. Они знали, на кого нацелена их музыка – это были девушки, которым что-то предложили, не требуя ничего взамен. Первый полноценный бойз-бэнд не только вселил в девушек уверенность в том, что они стоят воспевания в современном рок-н-ролле, а не только в античной поэзии, но и вдохновил на собственные музыкальные начинания.
God Save The Queens Of Rock Music
Как бы это ни удивляло сексистов, но теперь, спустя полвека, тяжело представить историю панка без Дебби Харри, Кэтлин Ханны, Патти Смит, Сьюзи Сью и многих других – вне зависимости от того, вдохновили ли их The Beatles, другие коллеги по цеху, или само общество заставило их «психануть». Как раз тогда понятия «женская» и «мужская» рок-музыка сильно различались ровно так же, как и мужские и женские ценности. Если бы в музыке того времени не было женщин, мы бы не получили развёрнутой картины общества – ведь в ней не хватило бы жалоб значительной его части.
Если мужские коллективы рисовали музыкальные карикатуры на политиков, проклиная английскую королеву, женщины обращали внимание на то, как к «слабому» полу относятся в обществе. По большому счёту, они тоже ругали тех, кто был над ними властен. Но это были не политики и монархи, это были мужчины. Нам это может показаться абсурдом, если верить в то, что сексизм давно изжил себя, но…
«Я не буду твоей маленькой девочкой, потому что не хочу быть на твоем семейном древе», поётся в песне The Raincoats, «и даже если ты меня об этом попросишь, я тебе откажу». Женщины отказывались существовать как приложение к мужчине, и музыкальная аранжировка, не допускавшая ни слёз, ни нытья, доказывала решимость музыкантов следовать этому решению.
Ррррычащие девчонки: бунт против общественных стереотипов
Идеологи #MeToo были не первыми на своём поприще: движение Riot grrrrl, возникшее в конце 1990-х, могло бы дать им ту ещё фору. Вот только вместо того, чтобы прилюдно обвинять своих обидчиков, они занялись тем, что умели лучше всего – писали музыку.
Традиция печатать фан-зины со статьями и манифестами, сохранившаяся и по сей день – тоже идея этих бунтовщиц. Само название движения, «Riot Grrrrls», рычащее не хуже электрогитары, было названием фанзина, который издавала группа Bratmobile. Тематика текстов удивительно совпадала с современностью – навешивание ярлыков, легализация абортов и, естественно, общественные стереотипы. Да, об этом пели ещё 30 лет назад, и почву для этого готовили очень давно, но многое ли изменилось?
Именно так на сцене появились Bikini Kill. (Бикини – типично женская одежда, а вот слово «Kill» ничего хорошего не предвещает.) Кэтлин Ханна, вокалистка, до музыкальной карьеры работала стриптизёршей и сделала аборт в 15 лет, и у неё прилично «накипело». Их ненависть прекрасно укладывалась в бунтарскую философию панк-музыки, и движение стало набирать обороты. Есть предположения, что Riot grrrrls поспособствовали развитию третьей волны феминизма, в рамках которого к феминисткам относились так, словно они были «сумасшедшими стервами». Другого восприятия девчонок, открыто заявлявших, что «куны не нужны», ожидать и не стоило.
Явление настолько распространилось, что упоминания о Riot grrrrls появились и в массовой прессе – и, как это обычно и бывает с идеями, свойственными лишь одной социальной группе общества, принципы «рычащих девчонок» очень скоро обесценились и быстро сошли на «нет». Но женский рёв всё-таки услышали, и о рок-музыкантках стали вспоминать гораздо чаще.
«Бабьи слёзы» в массовой культуре – быть или не быть?
К движению Riot grrrrls некоторые, впрочем, относят не только панк-музыкантов. Лиз Фер, например, не имевшая ничего общего с радикальной философией отрицания всего и вся, открыла девушкам дорогу в инди-музыку, в сотый раз доказав, что женская лирика ничуть не хуже мужской, а в каких-то местах – даже лучше.
В 1995 году Аланис Моррисет стала первой женщиной, получившей Grammy сразу в нескольких рок-номинациях: за лучшую рок-песню, лучший рок-альбом и лучший альбом среди всех жанров. Её конкурентами были музыканты, чьи имена мы помним до сих пор – Майкл Джексон, Мэрайя Кэри и Pearl Jam, а среди рок-коллег – Боб Дилан, U2, Нил Янг и Nine Inch Nails.
Но именно отсюда – из музыкальных групп, состоящих исключительно из женщин, из подчёркнутой лиричности отдельных песен – получило развитие направление, как «женская музыка», не исчезнувшее из газетных заголовков и по сей день. О Riot grrrrls быстро забыли, женщины снова стали объектами, и аудитория интересовалась визуальной составляющей, а не очередным романтическим нытьём. Достаточно взглянуть на современную поп-сцену, чтобы увидеть, как можно заработать на объективизации девушки – печально вздохнуть, покачать головой… Потому ли у женщин всё ещё спрашивают, каково быть представительницей слабого пола в рок-индустрии? Потому что рок – это всегда о бунте и энергетике, а женщина не умеет ничего, кроме как плакать и продавать своё тело?
Случилось это вовсе не потому, что эту музыку нельзя было слушать мужчинам, но потому, что СМИ, стремившимся объяснить то или иное явление, нужно было всё упрощать. Это не значит, что несогласные с Riot grrrrls не могли слушать женскую музыку, потому что не каждая феминистка – оказывается! – отрицает важность мужчин, но ярлык был закреплён намертво, и деться от него теперь некуда.
Исключительно женская музыка?
Активистки Riot Girrrrls были далеко не первыми, кто заговорил о необходимости признать женщин на музыкальной сцене: ещё в 1960-е появился жанр, откровенно названный «женской музыкой». Его целью было показать, что женщина может не только качаться из стороны в сторону на подпевках, но и быть в центре – создавать собственную музыку, способную привлечь внимание аудитории. Аудиторией, впрочем, были исключительно женщины. Женщины писали для женщин, и это походило на элитарный междусобойчик, а не массовое явление, способное одолеть чартовых мастодонтов.
Так, первый альбом фолк-исполнительницы Максин Фельдман Angry Atthis был целиком и полностью посвящен теме однополых отношений между женщинами. В Германии появилась рок-группа Flying Lesbians, избравшая своим логотипом сверкающую остриём секиру. Стереотипы они рубили жёстко, наотмашь, заставляя носителей этих самых стереотипов устало закатить глаза.
С той поры музыка, в том числе и женская, прошла немалый путь, и общество, хотя в нём всё ещё остались твердолобые сексисты, привыкло к женщинам на сцене. Исчез ли сексизм? Это вряд ли. Реинкарнации Riot grrrrls будут раз за разом являться к нам, напоминая об истинах, которые давным-давно должна была стать непреложными: 1) Мужчина не определяет женщину; 2) Пол не определяет артиста. Даже если феминизм давным-давно прошёл и принял эти постулаты на веру, обществу до этого ещё очень далеко.
В общественном понимании «женская музыка» перестала быть исключительно политической. Среди обоих полов есть музыканты, вкладывающие в лирику свои личные, а не общественные переживания. Но существование таких коллективов, как HAIM, White Lung и даже Pussy Riot, говорит о том, что девушек, действительно пишущих «женскую музыку», так никто и не услышал. Женщинам всё ещё есть, что сказать, и это не только истории о разбитом сердце.
