Zerodise — это филигранность и небрежность, изящество и напор, собственный узнаваемый стиль, без музыкального стиля. На днях проект представил публике своё видение мира в новом альбоме PISTORASIA. Журнал EATMUSIC пообщался с музыкантами сразу после выхода релиза. Подробности работы над альбомом и многое другое в нашем интервью.
EM: Чурикова Елена
А: Алексей Гусев (вокал, стихи)
И: Игорь Колесов (ударные)
Д: Дмитрий Кравчук (электроника)
EM: На вашей странице в Фейсбуке написано, что Zerodise – это авант-джазовый проект Игоря Колесова и Алексей Гусева. Как вы познакомились? Почему решили вместе играть? Каким образом собрался коллектив Zerodise?
Алексей: Для меня всё вышло случайно. В Эстонии живёт замечательный человек Саша Смирнов, одно из его свойств – знакомить людей друг с другом. Так мы с Игорем и познакомились, в августе 14-го года, отмечая день рождения Саши у него на даче. Я там раздухарился и прочитал несколько своих вещей с полной выкладкой, а потом сообщил, что вскоре у меня концерт в Питере. Каково же было моё удивление, когда Игорь вместе с семьёй пришёл на концерт, а после концерта предложил делать совместный проект. Он прислал ссылки Spies Boys, своего основного проекта. Это была музыка, в которой я тогда мало что понимал, но ребята играли ёмко и уверенно. И главное – это не пахло колхозом. Я с радостью согласился. И понеслось.
Игорь: До Zerodise у меня было масса опыта совместных выступлений с поэтами в связке барабаныдекламирование. Работал я в основном с питерскими ребятами. Они обычно выступали перед каким-нибудь рок-концертом. Для разогрева публики перед самым выходом группы «выбрасывалось» тело, которое начинало декламировать, а меня просили «подстучать». Для меня это отличный формат, тонированно-ударная схема, потому что я по первому образованию литератор. Я ещё увлекался джазовыми экспериментами, работал некоторое время в театральных тусах, где я такой формат тоже применял. Люди читали стихи или наговаривали речитатив, а я настукивал. Потом я ушёл из театра, перестал сотрудничать с поэтами. Но однажды, в свете костра, у Саши Смирнова на даче, я понимаю, что я вижу что-то, что мне будет очень интересно делать. И поэтому, приехав в Питер, пошёл, чтобы услышать Алексея в «Манхеттене».
EM: У тебя до встречи с Игорем была своя какая-то группа?
А: Если не считать юношеских потуг, то нет. Я просто читал стихи, скоморошествовал и эпатировал публику со сцены.
EM: Как к вам присоединился Дмитрий?
Дмитрий: До создания Zerodise мы с Алексеем не раз беседовали на тему поэзии, которую он и я так любим. В некотором смысле мы были братья по цеху, хоть и представляем совершенно разные направления в этом жанре. Когда я слушал эксцентричные и смелые работы Алексея, я не раз представлял его на сцене, в образе этакой фигуры-провокатора. Наступил 2019 год, я был на подъеме творческой деятельности и получил спонтанное предложение от Алексея войти в эксперимент в качестве нойз музыканта. Это решение оказалось весьма интересным, и я живу в этом уже 2 года.
А: Дмитрий оказался в нужное время в нужном месте и вошёл как паззл. Буквально после первой репетиции не оставил никаких сомнений, что он нам как раз нужен.
И: Я тут посчитал сколько мы трудимся на ниве Zerodise – 7 лет. До Дмитрия было много участников. Алексей, в итоге, подключил всех моих друзей, с которыми я когда-либо имел коллаборации. У нас в результате довольно часто менялись составы, в зависимости от того, где мы выступаем.
А: Я бы не стал называть это «составами». По сути, на регулярной основе подключались только Андрей Березин на виолончели и Гурам Мачавариани на гитаре. Остальные от случая к случаю, к какому-то концерту. Мы делали материал на двоих, но оставляли другим участникам место для импровизации.
И: Но когда пришёл Дмитрий, я понял, что он – тот человек, которого нам не хватало.
Д: Казалось бы, знакомый для искушенного слушателя состав – текст, ударные и абстрактные нойз структуры, — в данном контексте приобретает новое звучание, так как выходит за рамки традиционного формата, свойственного перформансу или инсталляции.
И: Когда Дмитрий к нам пришёл, всё закруглилось. Материал, безусловно, стал другим.
А: Там есть несколько вещей, которые прямо «доросли» с его приходом. «Рома», «Дайте добрым спрятать труп» мы неоднократно играли на концертах, но только при участии Димы они приняли завершённый вид.
И: Когда Дима с его нойзом и индустриальным подходом пришёл, дал мне послушать свое раннее творчество, я понял, что этот человек может «зацементировать» наш проект. Когда это включение произошло, я понял, что материал стал убедительным. Мы пробовали со множеством музыкальных вводных и разных диапазонов звука, но не было такого чувства законченности материала. Это были разрозненные сеты. Это было «что-то». Мы их играли на концертах, но это больше напоминало капустник.
EM: Каким образом создаётся материал?
Д: Я позволю себе сказать, что не нужно рассматривать наши работы как песни. Здесь нет запева, куплета и припева. Никто не парится вопросом: «Как это должно быть?» Оно появляется само. Все смотрят друг на друга и понимают, что нужно делать. Я бы назвал это неким «звуковым театром», арт-проектом, а не музыкальной группой в традиционном понимании. Это история, которая носит несколько иной характер.
И: Спрашиваешь, как делается композиция, как создаётся музыка? Мне кажется, что музыка нам не нужна. Я вообще её терпеть не могу – всё это тонированное. Я сам из себя старательно вычищаю эти гигантские слои мелодий и мотивов. Мне хочется, чтобы ничего не было, и Алексей мне даёт такую возможность.
EM: В данном случае текст первичен? Вы просто оттеняете Алексея при помощи музыкальных инструментов?
И: До определённого момента было так: в час или в два ночи звонок от Алексея: «Я тебе сейчас почитаю». А потом мы это превращали в музыкальный номер. Алексей у нас тяготеет к поп музыке. Поэтому он предлагал оформлять свои тексты в какие-то ритмические рокабильные обёртки. Я говорил: «Алексей, окстись! Давай сделаем что-то альтернативное, не нужно блюза. Это ужасно!» Дмитрий, конечно, тут очень помог. Я понял, что не будет блюза и рокабилли, а будет мощный нойз и полный андеграунд, перегруз, бесконечное пространство.
Д: Мы вообще представители межпространственной академической городской среды.
А: Ситуация следующая – я прихожу с какой-то идеей. Говорю: «Парни, есть вот такое и такое». Они по-разному реагируют. Могут сделать такое лицо, что жить не хочется, но я терплю. Как только у нас появляется какая-то фактура, а она может появиться далеко не сразу, идёт развитие, а иногда нет – мы кучу почти готовых вещей оставили на обочине, поскольку выходило уныло. Вот, например, «Спасибо». Это одна из наших первых вещей, мы её придумали ещё в 2014 году, потом она попала на обочину, а потом вдруг я её про себя сильно замедлил. И во многом благодаря Диме из неё получилось то, что вошло в альбом. Иными словами — есть текстовая идея, с которой я прихожу, она начинает каким-то образом оформляться, а дальше она начинает жить своей жизнью.
EM: В одном своём интервью Ник Кейв сказал: «Вдохновение — это странное переоцененное явление, которое существует лишь для того, чтобы списывать на его отсутствие таланта и работоспособности». А что думаете о вдохновении вы?
А: Я могу сказать буквально следующее. Однажды я ехал на кобыле. Я не умею на кобыле, это мой старый друг Вольф решил посадить верхом. Так вот. Лошадь шла, шла и начала гадить, я верхом, а она гадит. И я понял, что её движения в этот момент изменились, она по-другому синхронизировалась, чтобы на себя не попадать. Она уже не так шла, как до этого. При этом она неосознанно решила задачу: везти и гадить, гадить и везти. Сам собой включился особый режим. К чему я это? Мы все втроём из креативной индустрии, мы зарабатываем деньги, придумывая. Вдохновение никого, с позволения сказать, не колебёт. Это ремесло, а не творчество, это решение конкретных задач. И я думаю, что вдохновение – это такой момент внутренней синхронизации: как включить особый режим решения задачи. Если ты ремесленник и ждёшь у моря погоды, пока засвистит рак и попрёт, то какой ты после этого ремесленник? Это просто вопрос синхронизации процессов.
Д: В нашем случае я даже не могу себе представить, что такое вдохновение. Я перманентно нахожусь в состоянии действия, потому что в любой момент могу сделать то, что нужно, а не то, что я мог бы сделать, если бы оно у меня было. Я полностью поддерживаю Алексея. Ты просто находишься в состоянии того, что ты умеешь делать. Нет необходимости думать, какую ногу поставить первой.
И: Я, честно говоря, этого момента вдохновения вообще не могу понять. Вообще не могу понять, что это такое. Я либо сплю, либо делаю. На вдохновение нет времени.
EM: Ваши тексты зачастую странные и неоднозначные. Есть понятные всем: про Рому, а вот «Радиорыба» — это про что?
А: Да если честно, всё об одном и том же. Впрочем, чтобы получать удовольствие, не обязательно понимать. Хотя там всё понятно: сначала про инъекцию стволовых клеток, потом про похожесть жука на танк, затем про сексистскую коллекцию, а в конце про коллективное зомбирование. Мы вообще сторонники простых тем и решений.
И: Только текст там не зафиксирован. Композиция постоянно меняется.
А: У нас есть несколько вещей, которые физически невозможно одинаково сыграть. Это началось ещё с «Ижика Пыжика» с первого альбома, да и «Снегиря!» мы тоже не могли играть одинаково. Там просто достаточно большой импровизационный блок. Оно едет куда-то и нас за собой волочёт. И это как раз замечательно. Оно сообразно настроению. У длинных композиций есть такое свойство: либо ты связан текстом, либо ты даёшь простор.
Д: Мне кажется, что в 21 веке слово «смысл» потеряло всякий смысл.
А: В тексте мне интересно посмотреть, а что будет, если несколько слов, которые в обычной речи трудно встретить вместе, взять и поставить друг за другом, узнать, как это сработает. У определённых последовательностей существует ненулевая энергетика. Если повезёт, то можно сделать такую последовательность, которая будет иметь определённый заряд, а если её ещё и произносить с ярко выраженной интонацией, то это может и слои атмосферные малость поколебать.
Д: Заклинание! По сути – это больше обрядовая история, нежели социальная. Возможность видеть несколько миров одновременно. Как в фильмах Линча. Переход не посредством волшебной палочки, а посредством действия, обычного, бытового.
И: Когда ты на бытовом уровне что-то говоришь семье, ребёнку, на работе и ловишь себя на том, что ты говоришь словами из композиции «Спасибо» или «Клавесин».
Как-то утром я готовил завтрак. Дочка в этот момент сидела рядом, перебирала куклы, и я слышу краем уха: «Ничего не надо, никому не надо…» Я понимаю, что это там так глубоко где-то засело.
А: Есть такой старый язык программирования – ассемблер. В нём человек переходит на уровень машины и работает с ней напрямую. Человек учится говорить с компьютером на его языке, его «кодами». И мне кажется, что мы, при помощи своих «кодов», запускаем сердце, голову человека, с помощью звука и уже совсем не смыслами.
Д: Если мы слушаем какого-нибудь африканского исполнителя, какой-нибудь афробит на языке оригинала, мы не понимаем, о чём там поют, но при этом сочетание слов и звукового ряда приносит определённого рода удовольствие. Это намного важнее, чем понимать, правильно ли они говорят и что они говорят вообще.
И: Всё равно ты же считываешь смысл с этих заклинаний, считываешь несколько пластов: ритмику, шквал и смысл. Это же не просто слова какие-то. Фразы имеют смысловую наполненность, и они удивительным образом включается, как паззл, в твой быт. Оно иногда действует неожиданным образом на внутреннем уровне.
EM: Ребята, а сами вы какую музыку слушаете?
И: Вопрос с одной стороны простой, с другой – на него почти невозможно что-то с уверенностью ответить, поскольку музыки пропущено сквозь себя годы, тонны, километры! Могу лишь, сказать, что в конечном итоге именно сейчас я вернулся к электронной музыке, к экспериментальному клубному техно. Иногда я по старой памяти ставлю себе для утреннего настроения Jah Wobble & Deep Space – Five Beat, Super_Collider c Cristian Vogel и Jamie Lidell или что-то из творчества Z’ev.
А: Конечно, хорошую! Предпочитаю финскую, там просто сокровищница удивительных музыкантов и идей. Я люблю, когда меня музыка удивляет и будоражит. Если взять срез по всему миру, то в моих фаворитах Can, Faust, Cassiber, NoMeansNo, Frank Black, Ismo Alanko, Francois Hadji-Lazaro, Art Zoyd. Я их стабильно слушаю десятилетиями. И удивляюсь.
Д: Quarteto Em Cy, Carter Tutti, Scott Walker, Terry Riley, Sam Amidon…
EM: Мне тут в интернете сообщили, что у вас вышел новый альбом. Было бы интересно услышать от вас об этом альбоме. Как подбирался материал, где он записывался, как это всё происходило?
А: Это было год назад, и тогда всё было немножечко по другому. Есть Михаил Кид, который сказал: «Поехали на студию в Королёв». Там, на студии «Изба рекордз», и проходила запись. Материал особо никак не подбирался. Какие-то вещи, которые к тому моменту были написаны и отрепетированы в составе трио и при этом не противоречили друг другу, были сыграны на студии и вошли в альбом.
И: Вещи, которые мы доработали с Дмитрием, которые вошли в альбом, были укомплектованы по звуку.
Д: Чтобы получился подобного рода продукт, нужна солидарность. Это должно быть нечто большее, чем коллаборация. Это должен быть симбиоз. У нас каждый знает свою роль. Алексей является ключевой фигурой, которая задаёт саму философию движения в виде слов, ритма, голоса и своей энергии. На это накидываются ритмические ломаные ритмы, всё обволакивается индустриальным нойзом, филд-рекординг усиливает акценты, и всё это выливается в единую картину, которая не то чтобы даёт солировать в этой истории кому-либо, а создаёт общий продукт, в котором нет приоритета. Всё собрано в единый крепкий комок. Это удивительно.
Когда мы начинали в составе трио, меня поразило, насколько материал наполнен эзотерикой. Он глубокий и охватывает жизненные понятия, которые меня волнуют.
Это, безусловно, пространство, в котором очень приятно находиться и интересно экспериментировать. За то небольшое время, в течение которого мы сотрудничаем, произошло очень много метаморфоз с точки зрения подхода. Тем не менее, общая нить остаётся та же, но с точки зрения эстетики или каких-то новаторских взглядов нам удаётся найти любопытные ходы, которые, на мой взгляд, не имеют аналогов.
EM: Чуть подробнее о релизе. Где, как можно его пощупать и услышать?
А: Сначала Winter Solstice выпустили 30 кассет в качестве пре-релиза. Потом мы долго решали, нужно ли нам сотрудничать с лейблами, или мы можем всё сделать сами. В итоге плюнули на релиз, решили, кто хочет – сам найдёт. Так что альбом PISTORASIA пока доступен только на Bandcamp и Youtube:
EM: Как вы относитесь к бесплатному скачиванию, торрентам, будет ли альбом в свободном доступе?
И: Нет, нет! Мы не бесплатно!
А: На бэндкэмпе можно слушать бесплатно. Но за скачивание альбома нужно платить.
Д: Я абсолютно алчный – всё продать!
EM: В качестве финала: наставление для слушателей, людей, которые купят кассету или скачают.
И: Материал я слушал, сидя в рижском аэропорту. Я сидел в абсолютно пустом длинном помещении совершенно один с грохочущим материалом в ушах. После каждой композиции мне нужно было отдыхать. Я выключал запись, выдыхал, немного прогуливался и снова включал. Несмотря на то, что слушал я в наушниках, которые выдают в самолетах, простейших, без басов, обыкновенных «пищалках», музыка меня выносила. Когда я приехал домой, была уже полночь, я послушал ещё раз, но уже в другой обстановке и в нормальных наушниках. Эффект был ошеломляющим. Все 53 минуты звучания после каждой композиции мне нужно было выдохнуть, прийти в себя и погружаться дальше. Альбом, мне кажется, для нас как для коллектива, стал революционным в плане сборки. Альбом сводил Николай Небогатов. Получился качественный материал, от которого крепко вставляет.
А: Здесь очень важно понимать, что вещи, которые мы делаем – это некое путешествие, как аттракцион в парке. Вряд ли кому-то придёт в голову пойти на «Американские горки», чтобы там книжечку почитать. Мы точно так же делаем штуки, которые приводят человека в другое состояние духа и плоти, подвергаем его воздействию. Этому нужно поддаться и попробовать получить удовольствие. Как вы ходите в баню за удовольствием, баня поглощает вас целиком. Впрочем, если вас такой формат взаимоотношений не устраивает, есть огромное количество другой музыки.
