На дворе – 2019 год, который закроет второе десятилетие XXI века (Сделайте паузу и осознайте это. Да-да, 10-е годы 21 столетия подходят к концу). Российская рок-музыка, как, впрочем, и поп-, изменилась за это время, и это глупо отрицать. Естественно, а может и вопреки она развивается, меняется и чувствует дух времени. Однако в восприятии миллионов людей по-прежнему бытует мнение, что наше всё – это тот самый «русский рок». А вместе с ним и целая плеяда разношерстных имен, которые уже несколько поколений ассоциируются не только с так называемой классикой, но и по какой-то причине до сих пор считаются современными.
В желании переосмыслить механизмы восприятия и пошатнуть его стереотипы журнал Eatmusic и обозреватель Анатолий Рыльсков запускают серию статей, цель которых – по-новому взглянуть на первые лица отечественного рока и саму среду, поддерживающую их статус. В ряду портретов из цикла «Не ушедшие герои» первенство решено было отдать Егору Летову. Автор предупреждает: осторожно, hate-статья!
Проведите поверхностного обзора легенд нашего музыкального болота, и в голове очевидно всплывут знакомые до боли имена. Особняком стоит лишь одно – Егор Летов. Человек-легенда, непоколебимый атлант. С точки зрения рядового меломана – это неудивительно: глубокие текста, авангардная фигура, при этом самая известная из кружка омских панков, и так далее. Все это активно поддерживается его фан-блоком, который любое неположительное замечание в адрес вышеупомянутого расценивает как личное оскорбление.
А уж если посмотреть интервью, где он обличает в плагиате остальных музыкантов русского рока, то сомнений и не останется. Вот он – герой эпохи, настоящий Данко своего времени, тот, кто сделал существенный вклад в русскоязычную музыку, а уж если бы его перевели…ну вы поняли. И вот тут у всяких претенциозных дотошных дилетантов возникают вопросы, которые мы и обсудим.
Так закалялось признание
Человек, объединяющий маргиналов и интеллигенцию. Человек, всю жизнь отдавший протесту. Голос народа. Подобных эпитетов про Егора Летова тьма. Но отражают ли они правду? Отчасти, да. Ведь правда состоит в том, что Егор Летов – форменный, первоклассный позёр, и нельзя сказать, что это плохо. Он не сродни симпатичным девочкам в очках-нулевках, которых можно заметить на всяких тусовках на условном «ВИНЗАВОДе». Летов смотрел куда дальше напускного протеста и яркого образа. Его всегда интересовало что стоит за: возьмите множественные отсылки в его творчестве, это единственное, что представляет там интерес.
Апогеем позёрства Летова являются его многочисленные интервью. Никогда не задумывались, почему столь аскетичная натура так плотно общается с журналистами на разнообразные темы? Ответ, судя по всему, в нарциссизме. Общался Летов как с более-менее солидными журналистами на ТВ и радио (например, в передаче «Программа А» или на «Авторадио»), так и со всякими no-name ребятами во время концертных туров по СНГ.
Проанализируем все интервью нашего героя, а точнее темы, затронутые в них. Превалирующими будут: протест, музыка и разносортные политфилософские изыскания. Последний пункт не представляет особого интереса, поскольку, при всём уважении к Егору, в подобных разговорах он полнейший профан.
Начнём с протеста. Летов очень любит рассказывать истории про приводы в КГБ и обо всём тяжелом, что пережил он как подпольный оппортунистический музыкант. Но в какой-то момент своей жизни он слишком увлёкся протестом. Дело в том, что бунт и фигура нашего героя неразделимы. Летов не был бы Летовым в полном смысле этого слова, если бы не писал аполитичных песен. Такие у него, безусловно, есть, но в уме мы держим «Всё идёт по плану» и компанию. Это, кстати, большая проблема всех русскоязычных музыкантов, выезжающих на протесте. Слушатель привыкает к определенному набору тем и законно, с его точки зрения, их требует. Любая попытка таким автором написать более-менее не связанный с темой бунта текст расценивается как «слив» с темы и продажность.
Та же история постигла и Летова: в какой-то момент своей жизни он осознал, что его протест давно перестал быть зовом сердца – он стал имиджевой составляющей, которую надо поддерживать. С одной лишь оговоркой – нашего героя интересовали отнюдь не деньги, а его культурный статус в массах и его наследство. Это похвально, но мотивы сути дела не меняют.
Но вдруг это ошибочные суждения, и Егор на самом деле метался из крайности в крайность всю свою жизнь? В таком случае его вступление в леворадикальную партию в начале 1990-х ничем кроме как переобуванием назвать нельзя. Слишком уж резкий переход в сознании у человека, и тогда вся суть протестующего против «кровавого совка» героя из народа резко теряется.
Отдельного упоминания достойно отношение Летова к собственным фанатам. Слово «свинское» здесь как нельзя кстати. Взять те же интервью. Летов неоднократно заявлял о «левых» фанатах журналистам, избегал встречи с ними, был холоден и неприветлив. Но это всё вне концерта, само собой за деньги отношение у «авангардистов» меняется быстро. Было и такое, когда цены на концерт «мне не нужны бумажки, главное – искусство» музыканта стоили «как десять бутылок водки» и «дороже, чем на Nazareth», со слов участников и очевидцев. Подобного рода странности происходили с завидным постоянством, особенно в период между 1990 и 1993 годами. На ум невольно приходят слова Лазаря Лагина: «Лакеи не уважают тех, кто их уважает».
Егор поскользнётся, Егор упадёт
Музыка – ещё одна важная составляющая любого монолога Летова под запись журналистов. О ней Егор говорит много и красиво, восхваляя попутно множество музыкантов, малознакомых широкой массе слушателей. Всё как надо. Проблема Летова в том, что красиво говорить о музыке и красиво её делать это совершенно разные вещи. А со вторым у нашего героя возникает ряд трудностей.
Зато никаких затруднений касательно обличения плагиата в творчестве других русскоязычных музыкантов у Егора нет. Делает он это мастерски, одновременно показывая свои глубокие познания в творчестве различных зарубежных групп и отводя град поисковиков воровства от себя. Действительно, будет ли человек, направо и налево разговаривающий о разнообразных заимствованиях заниматься подобным? Ну конечно же…Да!
Справедливости ради, Летов всё делал предельно красиво: его не интересовал плагиат групп, лежащих на поверхности, по типу тех же The Cure. Егор с холодным расчётом выбирал своих «жертв», он копался в более глубоких пластах музыкальной культуры, нежели все остальные. Мало того, весь плагиат был заретуширован в гаражном стиле вперемешку с элементами хардкор-панка, ввиду интереса нашего героя к подобным группам и их звучанию. Не забываем и про «вынужденный Lo-Fi», который ещё больше путает придирчивых искателей музыкальной истины. «Нет, это неправда!» скажете вы. Ну что же, послушайте сами:
The Paris Sisters – All Through The Night
Гражданская оборона – Зоопарк
The Electric Prunes – It’s Not Fair
Егор и Опизденевшие – Жека уже в Гамбурге
Blue Cheer — Fortunes
Егор и Опизденевшие – Офелия
Peter and The Test Tube Babies – Transvestite
Егор и Опизденевшие – Вечная Весна
Не обошёл Егор стороной и тему продажности и коммерции в русском роке эпохи 1990-х, заявив, что «в России нет рок-движения…есть попс… купили всех». На логичный вопрос одного из журналистов, «у вас тоже попс?», наш герой отвечает: «Нет, так мы же не имеем к этому отношения». Что самое любопытное, подобной аргументации и интервьюерам, и поклонникам оказалось вполне достаточно.
Теперь несколько слов по поводу «неповторимого стиля Гражданской обороны» и прочих проектов Летова. Всё, что нужно для развенчивания подобного культа, это знакомство с коллективами по типу The Exploited и The Fall, особенно последних. Важная оговорка: нет ничего плохого в копировании стиля других групп. Дело в позиционировании: не слишком искушённый меломан полагает, что Летов самобытен донельзя, что он чуть ли не целый жанр придумал, что неправда и явно подпорчивает репутацию оставленного им культурного памятника. Хотя бы у придирчивых снобов.
«Ну а как же его гениальные текста, переплюнуть которые невозможно?» – возразите вы вновь. Называть Летова великим поэтом лично у меня язык не повернётся, рифмы у него нет и в половине песен, там, где она есть, нельзя назвать её выдающейся. Всё опять-таки сводится к пресловутому жизненному бэкграунду нашего героя. К тому же, были в русском роке поэты куда серьёзнее, возьмите того же Башлачёва.
Понятное дело, что рифмы или их отсутствие песню хорошей или плохой не делают. Важный момент в том, что, приводя аргумент о титанической грандиозности поэтического мира в творчестве Летова, подавляющее большинство людей отводят глаза от музыкальной составляющей его творчества в пользу текстовой. Очень удобно рассматривать вопрос об откровенно бездарных, с точки зрения мелодики, русскоязычных коллективов с этой стороны. Проблема здесь такова: если ты поэт – пиши стихи и не лезь в музыку. Летов же не поэт, он – музыкант. А исследуя творчество музыканта отметать фактор звучания и всего с этим связанное это настоящая пошлость, к примеру, подобным кощунством промышляет НАШЕ радио, последующие комментарии излишни.
Есть что терять
Горячо мной нелюбимая и глубоко неуважаемая Диана Арбенина в одном интервью на радиостанции с музыкой, «сделанной в России», заявила примерно следующее: мы – адепты, а рок-н-ролл – там. Для бездарностей всех уровней популярности нашей рок-сцены это – незыблемая истина. Для неразборчивых фанатов, к сожалению, тоже. То ли от незнания, то ли от нежелания знать. Суть в другом. В наших музыкальных реалиях необязательно быть новатором, можно быть и вором. Неважно, уличили тебя или нет. Большинству сойдёт и так. На этом выезжают многие, Летов – не исключение.
Проблема не столько в плагиате, во вторичности текстов и стилей, сколько в отношении к нему на бескрайних просторах СНГ. Егор Летов далеко не самый отвратительный представитель всего этого междусобойчика, зато один из самых ярких. Даже на примере столь огромной для нашей страны культурной величины, что бессмысленно отрицать, видно: принципиально новое в нашей музыке – это раритет.
Подобные темы редко встречают отклик в умах и сердцах простых меломанов, мол, «песни-то вставляют, а остальное и не важно». Или «не одно поколение выросло на этом», «не один музыкант им вдохновился» и так далее. Разрушать самое сокровенное тяжело, но очень полезно. Без этого невозможно движение вперёд.
Можно сохранить постамент Летова и ему подобных и продолжать гробить нашу музыку «заимствованием» и пафосом «для русского человека текст важнее музыки», хотя и качество текста зачастую оставляет множество вопросов. Можно согнать их с Олимпа в виду культурной непотребности и надеяться, что взрастёт что-то несравнимо более талантливое. И, в данном случае, одно другому очень уж мешает.
